“Я не уеду”: мирные жители продолжают жить обычной жизнью, несмотря на бои за Бахмут — CNN
На обочине дороги экскаватор выкапывает огромные куски коричневой земли, складывая ее на краю длинной траншеи.
Военные вычерпывают лопатами еще больше грязи из траншеи, расположенной недалеко от Бахмута в Донецкой области на востоке Украины.
Офицер, назвавшийся Валентином, утверждает, что траншея — это всего лишь мера предосторожности и что бои в Соледаре, расположенном всего в 15 километрах к северу, продолжаются.
«Если у нас будет оружие, танки и пушки, они сюда не придут», — говорит он.
Ситуация в Соледаре по-прежнему остается неясной. Несколько дней назад руководитель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин заявил, что его бойцы контролируют весь район Соледара. Украинское руководство оспаривает это заявление. Команда CNN, которая за последние дни несколько раз побывала в районе Соледара, увидела, что, несмотря на различные заявления, украинские силы находятся на линии обороны.
На протяжении нескольких месяцев вокруг Бахмута шли бои, но сейчас они немного ослабли, так как российские войска сосредоточили свои усилия на Соледаре. Предполагается, что если битва там находится на завершающей стадии, то войска РФ возобновят наступление на Бахмут.
По словам украинских властей, в Бахмуте остается приблизительно 10% довоенного населения. В западной части города, уходящей вниз в долину, вне поля зрения российских позиций, гражданское население пытается жить так, насколько это возможно.
Они собрались, чтобы получить мешки с дровами для своих печей. Ниже по улице толпа выстраивается в очередь с большими пластиковыми бутылками и канистрами, чтобы наполнить их из колодца.
По утрам вдоль одной из дорог, ведущих в город, несколько продавцов устанавливают столы, где продают рыбу, хлеб, жареное мясо, кофе и чай.
Там мы познакомились с Сергеем, мрачным, бородатым мужчиной неопределенного возраста, назвавшим только свое имя. Он сказал, что не может позволить себе уехать и живет только за счет продуктов от солдат и волонтеров. Он утверждает, что является ветераном боевых действий, но говорит, что не может получить свою пенсию, потому что все государственные службы прекратили свою работу.
«Я живу как е***ное животное», — сказал он нам.
Уже ближе к фронту мы встретили Галину. Она возвращалась с другого берега реки, места самых интенсивных боев, там она посещала службу в местной баптистской церкви.
Закутавшись от холода в толстую синюю куртку, с белым платком на голове, она, казалось, ни о чем не переживала. Если бы не шум и грохот близлежащих боев, можно было бы подумать, что это обычный мирный, снежный январский день.
«О чем вы молились?», — спросили мы.
«Мы молились о мире, о том, чтобы Бог спас нас и наш город, а также о мире во всей Украине», — ответила она.
Пожелав нам хорошего дня, улыбнувшись и помахав рукой, она ушла.
Недалеко от реки, разделяющей город, и ближе к месту боевых действий, мы увидели одинокую одноногую фигуру на костылях, которая пробиралась по середине дороги, усеянной битым стеклом и искаженным металлом.
Мы поздоровались с мужчиной, который представился Дмитрием. «У вас всего два вопроса», — сказал он, затянувшись сигаретой. На одном из его костылей была желтая лента, на другом синяя — цвета украинского флага.
Мы поинтересовались, почему он все еще находится здесь, так близко к месту боевых действий, в состоянии, которое вряд ли бы позволило ему быстро добраться до безопасного места.
«Это моя земля. Я не уйду», — сказал он.
И второй вопрос: “Что случилось с вашей ногой?”
«Это было давно, когда я был молодым. Вот и все, вы задали два вопроса», — добавил он.
Дмитрий, как и Галина, казалось не воспринимал окружающие звуки. Он оперся на костыли и пошел за угол по улице, хорошо видимой с российских позиций за рекой. Еще один взрыв сотряс землю. Он ковылял дальше, не останавливаясь.
Через квартал мы встретили Светлану. Она шла по улице в испачканном свитере и бордовой шерстяной шапочке. Из-за того, что она несколько недель не мылась, ее щеки были коричневого цвета.
«Я поставила на огонь кое-какую еду, нарубила дров и решила выйти на свежий воздух», — сказала она обыденным тоном.
Светлана говорит, что прошлой весной они уехали из Лимана, города расположенного севернее Бахмута и оккупированном россиянами до конца сентября прошлого года. По их словам, они с мужем переехали в квартиру друзей. Вполне возможно, что они самовольно поселились, но кто это проверит?
Волнуется ли она, что если Соледар перейдет в руки россиян, то следующим будет Бахмут?
«Что будет, то будет», — пожав плечами, ответила она.
На возвышенности, откуда открывается панорамный вид на город, украинская зенитная бригада готовилась к обстрелу российских позиций. По словам командира, который носит прозвище «Пилот», их пушка, произведенная в СССР в 1950 году, является эффективным оружием против вражеских войск: ее снаряды разбрасывают шрапнель в радиусе 50 метров.
По его словам, подчиненные дали ему такое прозвище, потому что он учился в лётной школе во Флориде и владеет предприятием по продаже вертолётных двигателей. «Пилот» добавил, что ему пришлось заплатить из собственного кармана, чтобы установить пушку на армейский грузовик для большей мобильности.
Как и другие жители Бахмута, он настаивает на том, что украинские войска все еще удерживают позиции в Соледаре. Он предполагает, что бои здесь будут усиливаться.
«Ситуация в Бахмуте сложная. Украинская армия сильна и мы будем бороться за Бахмут», — сказал он.
Несколько мгновений спустя приходит приказ открыть огонь.
Пламя и дым вырываются из ствола пушки, и четыре снаряда летят в воздух.
Место попадания находится вне поля зрения, за холмом, цель — окопы россиян.
Четыре далеких удара эхом проносятся над городом.
Фото: CNN
