Второй фронт? Почему у Зеленского вспомнили о деолигархизации во время войны
Если бы не война, то одним из главных событий последних месяцев, вероятно, оказалось бы вступление в силу закона об олигархах. Он был подписан Зеленским в ноябре прошлого года и должен был заработать спустя полгода после опубликования, то есть ориентировочно на майские праздники, что подтверждал и министр юстиции Денис Малюська.
Война почти заставила забыть об этом событии, которое Офис президента тогда представлял как едва ли не самое судьбоносное за всю историю независимости Украины. Однако с недавних пор о законе снова заговорили официальные лица, да и сами претенденты на включение в «чёрный список».
Dura Lex, sed Lex
На всякий случай напоминаем, в чём суть президентского законопроекта, и какие к нему возникли вопросы на этапах разработки и принятия.
Полное его название: «О предотвращении угроз национальной безопасности, связанных с чрезмерным влиянием лиц, имеющих значительный экономический и политический вес в общественной жизни (олигархов)». Зеленский подал его в июне 2021 года, предложив создать реестр лиц со статусом олигарха. Реестр олигархов ведёт Совет национальной безопасности и обороны, обращение подаёт Кабмин, СБУ, Нацбанк, член СНБО или Антимонопольного комитета, а вводит решение Совета в действие президент. Чтобы получить это звание, нужно соответствовать не менее чем трём критериям из списка:
— участвовать в политической жизни;
— иметь значительное влияние на СМИ;
— быть конечным бенефициарным владельцем предприятия, которое год или дольше занимает монопольное положение на рынке;
— иметь активы подтверждённой стоимостью более чем 2 млрд 270 млн гривен. По тогдашнему курсу это было эквивалентом около $84 млн. Топ-100 самых богатых людей Украины в 2021 году по версии журнала «Фокус» стартовал со $130 млн.
Попав в реестр, лицо оказывается под следующими ограничениями:
— запрещено участвовать в большой приватизации. То есть потенциальных приватизаторов можно отсеять и выбрать вручную, пользуясь законом, и это не единственное замечание к принятой редакции;
— запрещено осуществлять взносы в поддержку политических партий (хотя те, кого принято считать олигархами, часто дистанцировались от конкретных политических сил, лишь высказываясь о своих электоральных симпатиях);
— необходимо подавать декларацию о доходах (что справедливо для бизнеса в целом);
— госслужащим, которые контактировали с олигархом или его представителем, необходимо вести «декларацию» таких контактов. При этом сведения о контактах олигарха и список политиков, к которым он причастен, будут публиковаться в открытом доступе в электронном виде, то есть это становится клеймом сразу для всех вовлечённых во встречи субъектов, из-за чего некоторые эксперты сравнивали «деолигархизацию» с реестром для евреев во Франции времён нацистской оккупации.
Предлагая закон на рассмотрение, Зеленский мотивировал это тем, что «во всех успешных странах Европы нет такой ветви власти, как олигархи». Строго говоря, это не совсем корректно: в Украине олигархи тоже не являются признанной «ветвью власти», тогда как даже на Западе влияние крупного капитала на политические процессы ощутимо, а кое-где оно является легализованным (законы о лоббизме, как в США). Но нужно понимать исторический контекст, ввиду которого президент пошёл на такой (безусловно) дерзкий шаг.
К началу 2021 года позиции Зеленского ощутимо ослабли как в Украине, так и за рубежом. Социологические рейтинги его самого и правящей партии «Слуга народа» просели до критических показателей. Зимой прокатилась волна митингов против высоких тарифов, имевшая широчайшую поддержку среди населения. Скандальная история с «вагнеровцами» обрастала всё новыми подробностями (или скорее «интерпретациями»). Западная и прозападная пресса двояко оценивала действия Офиса президента в борьбе с коррупцией, причём некоторые принципиальные моменты, такие как назначение главы САП, не урегулированы до сих пор. Руководство страны казалось «хромыми утками», которые уже не могли гарантировать себе первые места на будущих выборах, особенно после не слишком удачных местных выборов в октябре 2020 года.
И тогда Зеленский решил пойти ва-банк: сделать ставку на тему, которая позволит ему воспользоваться мандатом доверия подавляющего большинства украинцев и резко укрепить позиции (напомним, что проголосовали за него во втором туре президентских выборов 73% избирателей, пришедших на участки). Выбор был сделан весьма хитро: борьба с олигархами одновременно позволяла списать все неудачи на козни неприятелей и при этом дискредитировать любого, кто встанет на пути.
Ведь никто не решится сказать, что он «за олигархов». До сих пор практически каждый политик обещал снизить влияние олигархов, даже если имел прямую поддержку лиц, к которым это прозвище прижилось. При этом, по сути, никакой настоящей войны с олигархатом путём арестов и конфискации имущества (или хотя бы повышения налогов) не предполагалось: им достаточно было отказаться от политических амбиций и подконтрольных СМИ.
Нельзя завести 500 млн друзей…
Президентский подход был вполне ожидаемо раскритикован с разных сторон — не только потому, что приход самого Зеленского к власти связывали с Коломойским. Хотя экономически олигархи на первый взгляд ничего и не теряли, и даже ограничения на участие в политической жизни теоретически можно было обойти через сеть посредников, перспектива оказаться в «почётном» списке оказалась неприятной перспективой (ведь он наверняка будет передан иностранным спецслужбам). Продать под давлением телеканалы «людям с безупречной репутацией» тоже неприемлемо, ведь лояльное ТВ нужно крупному бизнесу для защиты от претензий государства, которое как раз в лице Зеленского о таких претензиях заявило.
Не все были согласны с тем, что составлять список олигархов должен СНБО — орган, возглавляемый президентом. Ведь это создаёт явный конфликт интересов и пространство для выборочного подхода: олигархи, которые в текущий момент времени «ближе» к Зеленскому, могут лоббировать «раскулачивание» конкурирующих олигархических групп. Звучали и опасения о коррупционных рисках: что «челноки» из СНБО будут шантажировать бизнес, требуя взносы в «кассу» в обмен на невключение в список или же за исключение оттуда (подобные дискуссии шли и вокруг санкционного списка против «контрабандистов», в котором потом нашли «ошибки»). Тогдашний спикер Дмитрий Разумков предлагал возложить эту ответственность на комиссию при более независимом органе, НАПК. Но у Зеленского всячески информационно атаковали Разумкова, намекая на сговор с олигархами, и лишили должности. Лишили бы и мандата, но не позволил Регламент Верховной Рады.
Звучали и обвинения в диктаторских порывах Зеленского. Потенциальный список олигархов в Украине по понятным причинам весьма ограничен. Устранив всех потенциальных спонсоров политических кампаний, президент мог построить систему, в которой сам является единственным легальным «олигархом» с медиаимперией в качестве информационного щита. Особенно не хотели делиться телеканалами в рядах партии Порошенко «Европейская солидарность»: там в законе о «деолигархизации» видели угрозу для демократии и свободы слова.
Правда, первым в прицел правящей команды попал не Порошенко, а Медведчук с его телеканалами. Таким образом «слуги» будто пытались перекрыть любые обвинения в «зраде». Несмотря на все заявленные попытки «связать Медведчука с Порошенко и вместе утопить», Порошенко до сих пор отделывался лёгким испугом и подвергался скорее троллингу, чем политическому давлению. Медведчук на данный момент находится в СИЗО, его активы отнимают в пользу государства, а партию запретили. Тогда как условное «Рошен-ТВ» лишь спустя несколько недель после вторжения РФ убрали из эфира на сомнительных основаниях. Сам он на свободе и иногда даже выезжает из Украины.
Он сам пришёл
Война в целом отразилась на актуальности закона, по которому ещё два месяца назад, в мае, должны были принять первые решения. Из процедуры хотели сделать шоу: кандидата вызывают в СНБО, а он доказывает, что не является олигархом. Увы, такой формат увидеть нам было не суждено, но не так давно о деолигархизации снова заговорили, а кто-то даже сыграл на упреждение.
Ещё в июне глава НАПК Александр Новиков называл «неактуальной» идею реестра олигархов, поскольку «люди, которых мы раньше считали олигархами, потеряли центры своего влияния». Но, выступая в Верховной Раде, президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что «Украина — единственная страна в Восточном партнёрстве, которая приняла закон, чтобы расщепить клещи олигархической власти на экономику. Теперь надо сосредоточиться на реализации этого закона и учесть надлежащим образом все выводы Венецианской комиссии».
Непонятно, «единственная» — это диагноз или комплимент с намёком, что все прочие страны должны брать пример с украинской власти? Что касается до сих пор не опубликованных выводов «Венецианки», то в своё время подача закона на вычитку в комиссию превратилась в политическую борьбу. В пользу этого высказывалась тогдашняя омбудсмен Людмила Денисова, впоследствии с позором уволенная за фантазии об изнасилованиях. У Зеленского же демонстрировали явное раздражение в связи с тем, что кто-то может счесть столь важный закон не соответствующим Конституции, и даже грозились вынести его на всеукраинский референдум (где он, несмотря ни на что, практически наверняка нашёл бы нужное число сторонников и прибавил бы в легитимности).
Конечно, Порошенко и Медведчук были для Зеленского репетицией перед главной «схваткой» — с самым богатым человеком Украины, Ринатом Ахметовым, полностью «приручить» которого до сих пор не удавалось ни одному из президентов. Отношения между ними колебались: от встреч в здании Офиса (за которые Зеленский сейчас заполнял бы декларацию о контактах) до заочного «обмена любезностями». Во время пресс-марафона в ноябре 2021 Зеленский вовсе озвучил информацию, будто Ахметову предлагают $1 млрд за госпереворот, что переполошило общественность (даже международную). Но если это было клеветой, то за неё никто до сих пор не ответил.
Всё же каким бы неприступным он ни казался, 11 июля 2022 года Ахметов принял «тяжёлое», но «вынужденное» решение — его инвестиционная компания SCM выходит из медийного бизнеса из-за вступления в силу закона о деолигархизации. «Медиа Группа Украина» откажется в пользу государства от всех эфирных и спутниковых телевизионных лицензий, как и от лицензий печатных медиа в Украине, деятельность онлайн-медиа «МГУ» будет прекращена. С того момента при попытке зайти на официальный сайт издания «Сегодня» посетителей перенаправляет на официальное заявление бизнесмена. Судьба 4 тысяч сотрудников СМИ непонятна; судя по комментариям, для многих это стало неожиданностью.
«Как крупнейший частный инвестор в экономику Украины я неоднократно говорил, что не был, не являюсь и не буду олигархом. Короткий шестимесячный срок, определённый законом для продажи медиаактивов, и российская военная агрессия против Украины не дают возможности компании SCM продать медиабизнес на рыночных условиях», — заявил Ахметов.
Вскоре секретарь СНБО Алексей Данилов в эфире Радио Свобода рассказал, что реестр готов и на рассмотрение уже представляются документы, но пока что ни одной фамилии в списке нет — до официальной публикации решений Совета. То есть процесс идёт, пусть и незаметно
А смысл?
Эксперты строят догадки, с чем связано такое внезапное решение Ахметова. На самом деле, как это ни трагично, но самым жёстким «деолигархизатором» оказалась война и принятые властями чрезвычайные меры в связи с нею.
Тот же Ахметов потерял в Мариуполе ценнейшие активы — «Азовсталь» и комбинат имени Ильича, не говоря уже обо всех остальных предприятиях, чья работа пострадала из-за боевых действий и нарушения логистики (из-за чего он теперь намерен судиться с Россией). У подсанкционного Фирташа конфисковывают в пользу государства региональных операторов газораспределительных систем, благодаря чему дефицитный «Нафтогаз» становится монополистом, вступая в противоречия с украинским и европейским законодательством.
При этом всём, как мы уже говорили, «слуги народа» изначально не планировали отбирать собственность олигархов, какими бы сомнительными путями она ни была приобретена — во всяком случае, вряд ли кто-то из них предпочёл бы отдать многомиллионный бизнес вместо медиаактивов. В то же время планы по возвращению украинских территорий постоянно обновляются: совсем недавно министр обороны Алексей Резников утверждал, что Зеленский поручил освободить Юг, теперь секретарь СНБО Алексей Данилов говорит, что президент приказал вернуть все земли. Формальные собственники наверняка понимают, что государство в лице армии просто так заводы им не отдаст — придётся чем-то поступиться ради права на пользование. Лучше сейчас сдать проблемные активы, чтобы потом отстаивать право на прибыльные.
Главная интрига — возьмут ли с него пример другие претенденты. Один пример уже есть — нардеп от запрещённой ОПЗЖ Вадим Столар отключил телеканала Live. Если же ситуация на фронте коим-то образом круто развернётся, всегда можно будет возобновить сериал «суд над Порошенко». «Деолигархизация» очень вовремя возродилась во время политического кризиса в Великобритании, после которого остаются неизвестными пара вещей: сохранит ли Королевство первые роли в противостоянии с РФ и каково будущее гарантий безопасности для пятого президента Украины, чьи дети живут в Лондоне, а бывший друг Байден сейчас готовится к выборам в Конгресс США. Причём Порошенко могут как нейтрализовать, если его позиции на Западе совсем ослабнут, так и устроить показательную расправу, если он будет крепнуть.
Правда, есть и более пессимистичные оценки. Например, что политическая борьба как таковая в ближайшее время просто не будет иметь смысла из-за перманентного военного положения. А потому Ахметову нет смысла тратить на неё миллионы долларов ежегодно, когда и так убытки огромные. Доходы от телерекламы обвалились, развлекательные проекты остановлены. Поэтому он предпочёл отказаться от лишних издержек и переждать… неопределённое время. За которое станет понятно, каким окажется будущий политический расклад в Украине.
Фото: Shutterstock
